Любовь (Журило Евфросиния Никитична)
Год рождения 1883
Месяц рождения 9
Место рождения Харьковская губ.
монахиня
Родилась в благочестивой семье церковного старосты при сельской церкви Никиты
Васильевича и Марфы Дмитриевны Журило. Отец много заботился об украшении храма,
тратил на это и свои средства. Мать была скромной, доброй женщиной.
Дом их был большой, при доме был чудесный фруктовый сад.
Кроме Фроси, у них был еще Илья, который женился против желания родителей и
уехал жить в Харьков, а потом в г.Богодухов Харьковской губ.
Из жития матушки Любови, составленного ее ближайшей подругой, монахиней
Надеждой (Бреннер) [3]:
"С детства она была особенным ребенком. Когда ей было 6 лет, в их дом пришла
странница, погладила ее по головке и, взяв в руки ее фартучек, сказала:
"Цыпляток-то сколько!".
Около шести с половиной лет она сделала из веревочки четки, взяла свечку,
забралась в большое дупло дерева в саду и там молилась, пока не уснула
(свечка погасла).
Семи лет во время церковной службы она молилась в уголке; ее не заметили и
закрыли на ночь. Всю ночь ее искали и нашли утром, когда открыли храм.
Будучи 12 лет, она пошла с девочками за грибами. Отстала от подруг; вдруг
неизвестно откуда появился громадный змей, свалил ее и обвился поперек.
Прибежали девочки, увидели ее, лежащую без чувств. Побежали к дровосекам...
Один из них поленом ударил змея по голове, он развился и быстро пополз за
ударившим, но тут его добили, а Фросю без чувств понесли домой.
Пятнадцати лет ее утащили в лес разбойники, но и тут Господь ее хранил:
проезжали люди и ее спасли".
Когда Фросе было 15 лет, мать ее умерла. Через год умер и отец, и она осталась
одна в большом родительском доме.
К этому времени ее брат Илья овдовел, оставшись вдовцом с тремя детьми. Он
приехал на родину, все продал, а Фросю взял к себе в Богодухов к сиротам
ПЕРИОДЫ ЖИЗНИ[до 1929г.]
[1929-1956гг.]
Служение
Харьковская губ., г.Богодухов
Должность певчая церковного хора
Брат Илья служил регентом в архиерейском хоре, Фрося была певчей.
Брат Илья потом снова женился. Фрося прожила у брата пять лет, растила сирот,
помогала по хозяйству и пела в храме. Молиться она ходила в Богодуховский женский
монастырь и любила монашескую жизнь.
После пяти лет жизни у брата, в июне 1912г., она уснула летаргическим сном.
Впоследствии, будучи уже насельницей Марфо-Мариинской обители,
духовнику обители о.Митрофану Сребрянскому (в будущем архимандриту Сергию)
она рассказала о чудесном видении, которое явилось ей в этом летаргическом сне
и после которого изменилась ее жизнь.
Отец Митрофан записал ее рассказ в своем дневнике в 1917г., предварив надписью:
"Свидетельствую своей священнической совестью, что все, записанное мной со слов
сестры Евфросинии, верно"
Москва, Марфо-Мариинская обитель милосердия
монахиня
Год начала 1913
День начала 23
Месяц начала 1
23 января 1913 года Фрося приехала в Москву.
Она вспоминала [3]:
"Передать не могу, что я испытала, войдя в храм обители и услышав пение
тропаря святым праведным женам Марфе и Марии".
В обители Фросю повели к настоятельнице, Великой Княгине
Елизавете Федоровне, и когда Фрося ее увидела, то еле удержалась на ногах она
узнала в ней ту, которую видела в летаргическом сне. Великая Княгиня благословила
Фросю и сказала, что ее принимает. Потом ее повели к батюшке. Она спросила, как
его звать. Ей ответили: "Протоиерей Митрофан", и она его тоже, когда увидела,
узнала. Так она поступила в обитель.
В 1919г. храм Покрова Пресвятой Богородицы и храм Марии и Марфы были переданы сестрам
и верующим в безвозмездное пользование по договору.
В октябре 1922г. на собрании сестер ради сохранения обители было решено сменить
название на "Марфо-Мариинская трудовая община".
Был избран совет общины, в которую вошли самые активные и деятельные сестры
милосердия
Но власти потребовали внести изменения в устав: исключить из задач общины
просветительские цели, потребовали, чтобы совет избирался не на 5 лет, а на
один год и т.п. Ради сохранения общины сестры согласились сделать изменения
в уставе.
В феврале 1923г. во время кампании по изъятию церковных ценностей о.Митрофана
арестовали и отправили в Тобольскую ссылку за то, что он зачитывал
с амвона воззвание Патриарха Тихона об изъятии церковных ценностей.
Забрали и посадили в милицию настоятельницу В.С.Гордееву, о.Вениамина Воронцова
(впоследствии митрополит Ленинградский) и др. На свободе из духовных руководителей
обители остался лишь недавно приехавший в Москву молодой священник
о.Иоанн Игошкин (впоследствии прп. исповедник архимандрит Гавриил).
Из воспоминаний матушки Надежды:
"Надо было срочно выбрать новое "правительство", и Фрося была выбрана одним
из членов "правительства", но, слава Богу, скоро всех [кроме о.Митрофана]
настоятельницу и все начальство отпустили".
В 1925г. устав общины был аннулирован властями. Тогда сестры решили переименовать
Марфо-Мариинскую трудовую общину в трудовую артель.
Сестры зарабатывали деньги частной практикой: стегали одеяла, шили тряпичные куклы,
ухаживали за больными.
Началась усиленная травля обители со стороны воинствующих безбожников.
Из статьи "Советские Марфа и Мария" (газета "Правда", октябрь 1925г.):
"...Хлопотами Сребрянского (угодившего не так давно, по причине пагубной
страсти к драгоценным камням в священных предметах, в места, где
водятся тюлени),...на Большой Ордынке был основан патронируемый особой
царствующего дома районный церковно-черносотенный агитпром... О пропагандистских
успехах "диаконисс" нам пока ничего неизвестно, но несомненным является то,
что тишайшая обитель была подлинным филиалом общества двуглавого орла...
Прошедший "духовные курсы" церковно-черносотенной премудрости личный
состав обители целиком сохранился в ней по настоящий день...
Весь прошлый уклад жизни, вплоть до диаконисских служений в домашних
церквах сохранен целиком; домашняя молельня Великой Княгини и вещи, ей
принадлежащие, хранятся и посейчас как реликвия; помещения "трудовой общины"
сплошь увешаны великокняжескими портретами и изображениями сосланного в
Нарым духовника Митрофана Сребрянского...
Советских Марфу и Марию пора бы ликвидировать".
Вскоре после опубликования пасквиля в обитель прибыла комиссия с ревизией,
которая, проверив все финансовые и хозяйственные документы, составила фальшивый
акт, будто бы в обители выявлено много нарушений. Акт был отправлен в ОГПУ, и
против сестер обители было возбуждено уголовное дело.
Сестер по очереди вызывали на допрос на Лубянку.
4 февраля 1926г. были опечатаны все шкафы, подсобки, запасные двери, были поставлены
209 печатей
Осуждения
./02/1926
Приговор=3 года высылки в Туркестан с последующим запретом проживания в Москве и области
8 (18?) февраля 1926г. в Марфо-Мариинскую обитель прибыли вооруженные солдаты.
Командир зачитал постановление НКВД о высылке сестер во главе с настоятельницей
и о закрытии обители.
Было приказано:
"Ничего лишнего не брать, одну смену белья".
Все 111 сестер были посажены в кузова машин и вывезены на вокзал для дальнейшей
отправки в разные отдаленные районы страны.
Кельи сестер заняли коммунисты. Обитель была ликвидирована
Места заключения
Киргизия, г.Кзыл-Орда
Год начала 1926
День начала 23
Месяц начала 2
Год окончания 1926
Месяц окончания 2
23/10 февраля 1926г. настоятельница и 18 старших сестер, среди них матушка
Любовь и матушка Надежда прибыли в г.Кзыл-ОрдуТуркестан, г.Алма-Ата
Год начала 1926
Год окончания 1929
Из воспоминаний матушки Надежды:
"В Туркестане Фрося сняла комнату за 10 рублей, с ней были сестры Мария
Алексеевна и Мария Воинова. Надо было искать работу, денег не было.
Она начала с торговли: купила семечки и продавала по пять копеек стакан.
Ссыльных жалели, и ей, бывало, и 10, и 15 копеек заплатят. На это она жила
и содержала сестру Марию Алексеевну, а Мария Воинова поступила в больницу
сестрой и жила отдельно. Фрося брала стирку на врачей, в аптеке мыла посуду,
летом в городском саду пела украинские песни своим чудным басом, собирая
много людей.
Зарабатывая тяжелым трудом, она еще и мне посылала деньги. Один раз прислала
40 руб. в письме по три и по пять руб. У меня на почте хотели конфисковать,
но заведующий отдал. Другой раз прислала всем по 4 метра ситца на платье.
Я ее очень просила ничего не посылать я работала, и сестры тоже. Мы им
посылали копченых усачей...".
Евфросиния Никитична Журило в Туркестане возглавила "подпольный центр помощи
ссыльным" и многих спасла от голода и холода.
В 1929г. она и другие сестры были освобождены с лишением права проживания в Москве и
Московской губ.
Из воспоминаний матушки Надежды:
"В 1929г. всех нас освободили, и я ездила к Фросе повидаться, но побыла
всего два дня меня вызвала настоятельница В.С.Гордеева, и я должна была
уехать...
Валентина Сергеевна решила ехать в Ростов и написала письмо Фросе, чтобы
она тоже собиралась. А Фрося ответила Валентине Сергеевне письмом, в котором
просила ее не ехать в Россию, а к ним в Туркестан. Валентина Сергеевна
даже рассердилась на нее, но слово настоятельницы было закон и все-таки
решили все ехать в Ростов..."
Места проживания
Ярославская губ., г.Ростов
Год начала 1929
Из воспоминаний матушки Надежды:
"В Ростове мы нашли квартиру, а съехалось нас 6 человек: Валентина Сергеевна,
Н.М., К.Ф., Фрося, я и М.А. Кроме нас, сюда приехали жить многие сестры
из обители.
Но недолго пришлось нам здесь пожить вместе. Родина нас встретила неприветливо.
В Ростове мы подружились с архиепископом Варлаамом (Ряшенцевым), который
нас благословил уехать из Ростова, "т.к. всех вас арестуют и отправят по
разным местам". Мы здесь получили паспорта и союзные книжки.
Фрося и Мария Алексеевна уехали в Туркестан, К.Ф. в Казань, Н.М. в
Пермь, а Валентина Сергеевна и я остались пока в Ростове на зиму.
Весной, с благословения Владыки Варлаама, мы с Валентиной Сергеевной
уехали в Туркестан.
А сестры, которые остались жить в Ростове, вскоре были арестованы".
Таким образом, по благословению архиепископа Варлаама (Ряшенцева) сестры
обители выехали к Фросе в ТуркестанТуркестан, г.Алма-Ата
Год окончания 1936
Из воспоминаний матушки Надежды:
"В Туркестане жить было спокойно, узбеки к нам относились очень хорошо.
Фрося и Мария Алексеевна дома стегали одеяла на продажу.
Я поступила бухгалтером в Продснаб.
Потом Фрося открыла ларек и торговала мороженым. Жили безбедно
Продолжали жить по Уставу Марфо-Мариинской обители, много молились...
В это время все больше стало приезжать ссыльных...
Так мы прожили два года.
Шел 1931 год. 19 июля в субботу после Всенощной Валентина Сергеевна
Гордеева тихо и мирно отошла ко Господу.
После смерти Валентины Сергеевны ссыльных стало прибывать все больше и больше,
и труды Фроси умножились.
Вспоминаю приезд Владыки Варлаама (Ряшенцева). С Владыкой приехало 60 монахинь.
Все расположились в саду. Фрося хлопотала в саду. Продукты ей принесли соседи.
...Владыку мы оставили у себя, а остальных Фрося разместила по квартирам...
Вообще всех прибывающих ссыльных ГПУ посылало так:
"Идите в трудовую контору Журило (фамилия Фроси), она вас устроит".
Она устраивала и на работы.
В ОГПУ Владыке сказали, что он должен отправиться за 120 км на верблюдах
по очень трудной узкой и опасной дороге, через пустыню в с.Сузак, и были
случаи, когда верблюд летел в пропасть. Фрося побежала к начальнику ОГПУ,
чтобы упросить оставить его,...но тот отказал. Вечером Владыка беседовал с нами.
Мы плакали, и когда Фрося разорвала свой платок, и дала мне вытирать слезы.
Владыка сказал: "Первый раз вижу такой дележ имущества".
Утром стали готовить Владыку к отъезду. Фрося достала удобную тележку, чтобы
ехать другой, более безопасной дорогой.... Мы надеялись, что в Сузаке ему
будет хорошо, но... дорогой его так обожгло солнцем, что...он через неделю
скончался.
Много прошло ссыльных через Фросю. Много было таких, у которых ничего не
было: надо за них и квартиру оплатить, и одежду, и обувь достать, и питать...
И мебель она находила: столы, стулья, кровати. Иногда ей попадало, но она
не смущалась: всегда веселая, за все благодарит. В то время было тяжело с
питанием: Фрося с трудом возила продовольствие, и часто его отбирали...
Сколько ни приезжало ссыльных, Фрося всех устраивала, дома бывала мало.
Еще партия монахинь была. Одна из них умерла от черной оспы. Одну, Августу,
мы взяли к себе. Она заболела сыпняком. Мы вместе с ней спали, ели и не
заразились. Доктор ужаснулся, думая, что мы заразились, взял ее в больницу.
Когда она поправилась, опять у нас жила, пока Фрося не устроила ее с другой
монахиней, Агафьей-Ангелиной, обе духовные дочери старца Глинского
отца Серафима. Они занимались рукоделием, шили, Августа вышивала очень хорошо.
Около них поселился вновь прибывший старец иеромонах Макарий, духовник
Глинского старца Серафима. Мы часто к ним ходили. В летние ночи молились в саду...
Были и неприятные случаи. Одна монахиня сбежала, и Фросю вызвал в ГПУ новый
начальник. Она взяла подушку и пошла. Я вместе с ней. Если ее посадят,
и я с ней. Фросю обвинили в том, что она помогла убежать монахине, но за
нее заступилась жена прежнего начальника, который хорошо нас знал. У них не
было детей, и она очень просила Фросю помолиться, чтобы Бог дал им ребенка.
У них родился мальчик. Так, благодаря этой женщине, Фросю отпустили.
Местные жители, узбеки, киргизы очень хорошо относились к ссыльным и много
помогали через Фросю, отдавали квартиры, на базаре дарили продукты..."Харьков
Москва
Из воспоминаний матушки Надежды:
"В Москве мы жили без прописки то у родных, то у знакомых. Я очень переживала
такое скитание, а Фрося все переносила благодушно..."Московская о., пос.Болшево (ст.Тайнинская Ярославской ж.д.?)
Год окончания 1948
Из воспоминаний матушки Надежды:
"Наконец, А.А., знакомая нашей сестры М.М., жена покойного профессора Боборыкова,
у которой была дача под Москвой, в Болшево, решила нас там прописать.
У них уже временно прописали завуча школы, строящейся на ст.Тайнинская, и
А.А. посоветовала поговорить с ним относительно работы...
27 июля мы с Фросей пошли ко Всенощной Смоленской Иконы Божией Матери.
Месяца три назад я видела во сне, что прикладываюсь, поднимаясь по лесенке,
к какой-то иконе Божией Матери, а батюшка, стоя внизу, говорит:
"Это Одигитрия. Молись Ей, и Она устроит твою жизнь".
28 июля мы поехали в Болшево, были у директора школы Н.Г.Боронина, который
принял нас с радостью: меня счетоводом, а Фросю техническим работником, и сам
прописал нас на постоянно...
В 19411942гг., когда немцы подходили к Москве, директор прибежал к нам,
и говорит: "Евфросинья Никитична, собирайтесь! И Зинаида Александровна,
и М.М. (с нами жила еще старая сестра М.М.) и бежим отсюда! Мне нельзя
оставаться, и жена моя поедет". А Фрося говорит:
"Нет, Н.Г., мы никуда не поедем". Он рассердился и говорит:
"Подумайте, я зайду еще!".
А Фрося куда-то ходила, очень ушибла ногу, легла и уснула.
Проснувшись, позвала меня и говорит:
"Сейчас я во сне видела прп.Онуфрия, он сказал:
"Никуда отсюда не уходите, все останьтесь на местах. Господь всех
сохранит"...
Директор на другой день после сна Фроси пришел в военной форме. Его взяли
в армию, но он скоро вернулся и решил уехать работать очень далеко, опять
звал нас, но мы отказались. (Он, как мы скоро узнали, умер от тропической
лихорадки. Сначала молились за него, а потом перестали. Вдруг видим его во
сне, и он говорит: "Зинаида Александровна, что же вы меня забыли?").
Так мы никуда и не поехали. Все учителя нашего общежития также остались и
благополучно дожили до конца войны..."Тверская о., с.Владычня
Год начала 1948
Месяц начала 3
Год окончания 1956
День окончания 15
Месяц окончания 3
Из воспоминаний матушки Надежды:
"Слегла она после нападения пяти волков на Петров пост. На другой день захотела
за 10 километров навестить Сережу, больного мальчика, которого мы растили.
После тяжелого пути опять пошла в другую деревню, чтобы поблагодарить
художника, увеличившего портрет батюшки. Там собирался дождь, и она помогла
грести сено. Так не дала отдохнуть сердцу, а чувствовала себя плохо.
И наконец, без всякой передышки, поехала с Леонидом Николаевичем Пясковским
в Калинин к дочери отца Квинтилиана, которая заболела. Здесь сердце матушки
Евфросинии в монашестве Любови уже не выдержало, и она слегла. Началось страшное сердцебиение,
продолжавшееся несколько часов. Вызванный врач говорил, что за всю долгую
свою практику не видел сердца в таком состоянии.
Матушка Любовь пролежала в доме отца Квинтилиана полтора месяца.
Врач приходил постоянно, уход за ней был с большой любовью.
Перед отъездом отец Квинтилиан нас пособоровал, причастил, на такси проводил
домой. Спаси их, Господи, святая семья!
Через несколько дней она вышла в садик и упала, получив небольшое сотрясение
мозга. Потом простудилась, заболела воспалением легких. Отправили в больницу.
Через две недели выписали, а дома сильный сердечный приступ.
Опять увезли в больницу, и началась мука : то в больницу, то домой, страдала
от сильных сердцебиений, задыхалась, дома были постоянные видения...
Так продолжалась болезнь с июня до дня ее смерти 2/15 марта 1956г.
в день Державной иконы Божией Матери"
Кончина
Публикации
1Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 2001. Кн.5.
С.453.
2Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 2002. Кн.7.
С.400.
3Подвижники Марфо-Мариинской обители. Под ред. прот.Александра Шаргунова. М.: Хронос-Пресс. 2007. 144с.
С.1,31,3445,4777.