Осуждения
Особое Совещание при Коллегии ОГПУ 
04/05/1928 
Обвинение "а/с агитация, к/р деятельность, дискредитация Советской власти, а/с проповеди, поминовение за богослужением осужденных священнослужителей, устройство закрытых заседаний церковного совета на своей квартире" 
Статья ст.58,73 УК РСФСР 
Приговор=освободить, 3 года лишения права проживания в ряде городов 
3 года лишения права проживания в Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Ростове-на-Дону,
означ. губ. и окр. и БВО с прикреплением к определенному месту жительства.
Дело N П-22041 (архив УФСБ по Витебской обл. Ф.107).
По другим данным:
     Осужден в августе 1928г. Присужден к административной высылке из БССР в Орел
Из материалов дела:
     "Члены церковного совета Никольской общины во главе с председателем такового
      Голубевым действительно устраивали на квартире Оболенского закрытые заседания
      церковного совета и нелегальные собрания граждан с целью обработки их в
      а/с духе.
      Имеет тесную связь с адмвысланным в Соловки епископом Амвросием (Смирновым),
      от коего получает указания в проведении а/с деятельности. Распространял по
      общинам в Витебске нелегальные листовки, носящие а/с характер, как, например,
      "Голос Церкви. Контрреволюционеры ли мы?".

Из листовки "Голос Церкви", текст которой имеется в следственном деле:
      "Среди тягот и обстояний, выпавших на долю многострадальной Церкви Русской,
      одна из самых тяжких — это невозможность услышать слово правды от служителей
      правды: одни далеко и лишены возможности говорить, другие же, убоявшись
      угроз и прещений, умолкли. Но Слово Правды Христовой должно звучать в мире
      до его окончания, и если бы уста человеческие перестали исповедывать, то
      заговорили бы камни по непреложному Слову Христову.
      И эти слова, которые ныне обращаются к вам, возлюбленные о Господе братия
      и сестры, и те речи, которые, если Господь благословит, вы услышите в
      будущем, — это вопль камней, ибо молчали предстоятели Церкви, голос грубых
      простых камней — простых людей, из которых слагается вечное здание Церкви
      Божией. Но верим, что и в нашем голосе слышен голос Церкви, в наших словах
      найдете те думы, которые слагаются в душах каждого из вас, когда вы думаете:
      Мы живем в годину лютого гонения, воздвигнутого на Христа и на Его Церковь.
      Мы лишены по закону права учить детей наших истинам Святой Веры и не имеем
      никакой возможности бороться с внедряемыми в их юные и неопытные души губительными
      семенами неверия и нечестия, мы боимся не только исповедывать свою веру, но
      ходить в церковь, иметь в домах святые иконы и даже носить на шее крест,
      причем за все это нас могут лишить куска насущного хлеба; мы получаем дни
      отдыха в какие-угодно дни, но только не в дни Великих наших праздников, когда
      мы должны работать под угрозой увольнения со службы. Далее мы видим, как
      наши храмы под самыми невероятными предлогами отнимаются у верующих и
      закрываются, или передаются ничтожным кучкам безбожникев и расстриг,
      притворяющихся христианскими священниками и епископами.
      А где наши архиереи и многие из пастырей? Увы, они далеко от нас, в узах,
      в заточении, в изгнании терпят страшные лишения, не имея часто возможности
      утешить свою душу причастием Святых Христовых Таин. Нет в нашей стране
      мало-мальски достойного священника, который бы не побывал в тюрьме или в
      ссылке, не подвергался тем или иным репрессиям.
      И все это делается вопреки законам нашего государства, которые гласят:
          "Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать
           никакой. Всякие праволишения, связанные с исповедыванием какой бы то
           ни было веры или не исповедывать никакой веры, отменяются.
           В пределах республики запрещается издавать какие-либо местные законы
           или постановления, которые бы стесняли и ограничивали свободу совести.
           Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом..."
                 (Декрет об отделении Церкви от государства. 22 января 1919г. УССР).
      И когда мы спрашиваем: За что? Почему по отношению к нам, православным
      христианам, не соблюдаются законы страны, — нам отвечают:
           "Потому что вы — контрреволюционеры".
      Эти обвинения бросают общинам, не желающих принять обновленческих вероотступников
      вместо православных пастырей, не подчиняющимся самозванным и самочинным
      "епархиальным управлениям" и "священным синодам", — состоящим из предателей
      Церкви; бросают архиереям, не хотящим отказаться от своего долга управлять и
      учить вверенную им паству согласно учению и преданию Церкви.
      Мы отвергаем это голословное обвинение [в контрреволюции], мы просим наших
      обвинителей указать на всем пространстве нашей страны хотя бы один установленный
      факт к/р деяния, совершенного представителем церкви или от лица церкви...
      Наших архиереев заключают в тюрьмы, посылают в ссылку и на принудительные
      работы без гласного суда, без точно установленного обвинения, без
      предоставления возможности оправдания и защиты, иногда же совсем без
      объяснения причины. Все это доказывает, что в распоряжении обвинителей
      нет материалов, доказывающих виновность подвергающихся столь тяжким
      репрессиям служителей церкви. Единственно, на что они указывают [в качестве
      обвинения] — это воззвание Патриарха Тихона в 1917–1918гг. и деятельность
      заграничных православных иерархов, ушедших с эмигрантами.
      Но и Патриарх Тихон писал свои воззвания не против власти,- ибо в то время
      установившейся и твердой власти гражданской не было, а была ожесточенная
      гражданская война борющихся между собой партий и групп населения.
      Когда же власть определилась, Патриарх Тихон заявил о своей лояльности к
      ней и призвал к тому же всех членов Православной Церкви, и Церковь
      последовала его призыву.
      Что же касается заграничной иерархии, то за ее деятельность мы не ответствуем,
      Церковь не имеет фактической возможности управлять заграничными
      епархиями легальным способом. Кроме того, живя в другом государстве, иерархи
      не имеют религиозной обязанности признавать и подчиняться Советской власти.
      Таким образом эти воображаемые доказательства нашей мнимой контрреволюционности
      от одного к ним прикосновения разрушаются.
      Снова и снова мы заявляем, и будем заявлять, что мы лояльны по отношению
      к власти СССР. Церковь за 2000 лет своего существования на земле видела
      множество государств с разнообразным политическим устройством — от восточных
      деспотий до свободной демократической республики, со всеми уживалась и по
      отношению ко всем была действительно лояльною, и в настоящее время наше
      желание, наша непрестанная молитва ко Господу о том, чтобы власть СССР
      поверила этим нашим заявлениям и дала нам возможность свободно молиться и
      веровать. К этому нет никаких действительных препятствий.
      Другое дело, если власть СССР под видом борьбы с контрреволюцией хочет
      искоренить и уничтожить самую Веру Христианскую, — здесь мы отказываемся
      повиноваться власти — ибо "должно повиноваться больше Богу, нежели человеком".
      (Деян. 5,29). Но и в этом случае мы не будем устраивать заговоров и возмущений
      против власти, как не устраивали их сонмы мучеников и исповедников, но по
      их святому примеру будем терпеть, страдать, а если нужно, то и умереть,
      уповая на слова Начальника жизни нашей Господа Иисуса Христа, сказавшего,
      что "претерпевший до конца — спасется" (Мф. 24,13) и веруя в Его обетование,
      что никакие силы в мире не могут победить непобедимой и Святой Церкви
      Христовой (Мф. 16,18). Аминь."

Из обвинения:
     "Оболенский... открыто выражал недоверие к Соввласти в связи с арестом в декабре
      1927г. священников Витебского округа: Василия Малахова, Владимира Мицкевича и
      др. по обвинению их по ст.62 УК. Оболенский данный арест использовал в целях
      устройства церковной демонстрации против Советской власти, через поминовение
      при богослужении и в проповедях, в которых призывал молиться об арестованных
      "как за мучеников, гонимых Советской властью за Веру Христову".
      По поводу карнавала, устроенного в дни Октябрьского торжества 7 ноября 1927г.,
      Оболенский с амвона критиковал его, говоря, что
         "Власть не воспитывает молодежь, а развращает подобными действиями
          и готовит хулиганов".

Из материалов дела:
     "Оболенский виновным себя не считает.
      Не отрицает того, что члены церковного совета во главе с председателем Голубевым
      приходили к нему для обсуждения церковных дел и что он давал им указания с
      канонической стороны.
      Он показал, что "арестованных гражданской властью поминал как по запискам,
      так и по собственному побуждению", что поминал осужденного и высланного
      в Соловки епископа Илариона и арестованных за к/р деятельность священников
      Малахова Василия, Мицкевича Владимира и др.
      Оболенский не отрицал и того факта, что по поводу карнавала 7 ноября 1927г.
      отмечал его в своей проповеди как "безнравственный поступок, развращающий
      молодежь и толкающую ее в кадры хулиганов".

Постановлением ОСО при ПП ОГПУ он был лишен права проживания в Москве, БССР и ряде
других пунктов и областей страны и прикреплен на 3 года к определенному месту
жительства (административно выслан из пределов БССР)