[back][up level][first][previous]
    Аресты
      Год ареста 1925 
      День ареста 6 
      Месяц ареста 3 
    Осуждения
      Коллегия ОГПУ СССР 
      12/10/1925 
      Приговор=высшая мера наказания — расстрел, приговор заменен 10 годами заключения 
    Места заключения
      Москва, Бутырская тюрьма 
      Год начала 1925 
      День начала 6 
      Месяц начала 3 
      Год окончания 1928 
      Месяц окончания 5 
      Соловецкий лагерь особого назначения 
      Год начала 1928 
      Месяц начала 5 
      Год окончания 1929 
      День окончания 29 
      Месяц окончания 10 
      Работал в Соловках делопроизводителем лазарета. По словам О.И.Волкова: "Осоргин
      принадлежал к совершенно особой породе военных — к тем прежним, что
      воспринимали свое нахождение в армии на рыцарский, средневековый лад, как
      некий возвышенный вид служения... Убежденный, не ведающий сомнения монархист,
      Георгий был предан памяти истребленной Царской семьи.... Именитый, старинный
      род. Осоргин вел свою генеалогию от св.Иулиании. Приверженный семейным
      традициям, Георгий наследственно был глубоко верующим. Да еще на московский
      лад! То есть знал и соблюдал православные обряды во всей их вековой
      нерушимости — пел на клиросах и не упускал случая облачаться в стихарь для
      участия в архиерейском служении... Осоргин с превеликой твердостью заявлял на
      допросах "монархист и верующий"... Георгий был делопроизводителем лазарета...
      Работал он с редким в лагере рвением: служба давала возможность делать ему
      массу добра. Не перечесть, сколько выудил он из тринадцатой — карантинной —
      роты священников, беспомощных интеллигентов! Укладывал их в больницу...
      Георгий спасал... весь день сновал между лазаретом, ротами, управлением,
      добиваясь облегчения, переводов, пропусков, льгот..." Перед освобождением
      О.Волков записал последнее свое впечатление о Георгие Осоргине: "Я вдруг
      увидел то, чего не замечал, встречая Георгия изо дня в день: и резкие
      морщинки, и глубоко ввалившиеся глаза, и неразглаживающуюся складку между
      бровей. Бесконечно усталый, даже затравленный взгляд. Знать тяжко на душе у
      моего Георгия. Но что за выдержка! Ничем не выдаст своего смятения, всегда
      ровен, участлив легок! И щедр на добро, будто баловень судьбы, готовый
      выплеснуть на других излишек своих удач. Трезво и безнадежно смотрел Георгий
      на свой земной путь. Но не дотянуться с Соловков, не прикрыть немощных
      родителей, милой жены, маленькой Марины. И нет им защиты, и нет опоры в
      изменчивом, враждебном мире — только Бог!"