Леонид Начис служил в составе Псковской Православной Миссии псаломщиком при брате, священнике о.Иакове Начисе. Служение его протекало в разных приходах Северо-Запада России. Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
     "В Выборе началось наше священническое служение. Церковь там сохранилась,
      приход был старым, крепким. Настоятельствовал там о.Роман Берзиньш,
      из Риги. Община была активная. В действительности, в селении было
      (числилось) целых два прихода. У первого прихода храм, — во имя Успения
      Пресвятой Богородицы.
      В храме сохранился великолепный иконостас и были даже церковные сосуды.
      Возможно, первые полгода своего миссионерского служения брат и бывал в
      Выборе, — не знаю, прежде сюда постоянно приезжал священник из Новоржева,
      о.Иоанн Троицкий...
      Другой, деревянный, низенький храм, стоявший в том же селе, был в очень
      запущенном состоянии...
      Исторически сложилось так, что часть окрестных деревень относилась к
      первому, а часть — ко второму приходу. В церковном плане как все было?
      Народ жаждал молиться, жаждал покаяния. И стали молиться...
      Верующих, церковных людей не так много оставалось, молодежи тоже не
      много было — шла война.
      И храмы были переполнены народом: слезы, молитвы, плач.
      Так проходили службы. За богослужениями в храме молились истово. Требы
      все тоже служились в храме...
      В отношении церковных дел было так: из Выбора нас стали приглашать в
      окрестные деревни и села, соседние приходы, мол, там или там надо послужить,
      и мы стали ездить по окрестностям...
      Ездили мы летом с братом Иаковом из Выбора по окрестным деревням и
      приходам на велосипедах. Книги, сосуды, облачения — на багажнике.
      Подрясник — с собой. Дорога шла от Острова до Выбора, и дальше — до
      Новоржева, — еще 18 километров. Эта дорога вся была наезжена нами..."

Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
     "Все дальше и дальше налаживалась церковная жизнь. За Выбором —
      Новоржев, под Новоржевом Турово, — и там мы потом побывали...

Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
      "Был еще приход в селе Гривино, — церковь, отдельный храм, —
       располагалось оно от Новоржева дальше на восток.

Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
    "Неподалеку от нас, не доезжая Острова, был приход Маршавицы
     Через него как раз проходила дорога на Псков. Псаломщиком здесь, а
     также в соседних приходах Сигорицы и Владимирец, где не было духовенства,
     служил Василий, фамилии его не помню, он же был и регентом, — управлял
     хором.
     В селе был значительный церковный центр, певчие были. Они держались его,
     вместе ходили по окрестным селам. Экзарх митрополит Сергий предполагал
     поставить его кандидатом на место священника, благословил ему готовиться
     к принятию священного сана. Уже была назначена хиротония его, когда
     пришло известие о том, что он убит партизанами..."

Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
    "Дальше, за Маршавицами на юго-запад лежало село Воронцово.
     Там сохранился деревянный храм, — в целом жизнь на том приходе была не
     богатой. Староста из Воронцова сам нас принимал: когда приглашал нас,
     приезжал на лошади за нами в Выбор, привозил на службу в село, и сам
     потом отвозил обратно.
     Шоссейную дорогу возле этого села пересекала железная дорога, шедшая из
     Пскова на Пушкинские (Святые) Горы, где служил также один из
     священников-миссионеров, — о. Владимир Толстоухов. Поезда по ней не ходили..."

Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
    "После Выбора мы некоторое время служили во Пскове, в Кремле, находясь
     непосредственно в административном центре Миссии. Служили в
     Свято-Троицком кафедральном соборе, жили в Кремле, в каменном доме.
     Большинство миссионеров также жили здесь же, — при соборе были дома,
     где и помещалось духовенство. Когда мы приехали, здесь уже служили другие
     миссионеры.
     Среди них был отец Сергий Ефимов. Я хорошо знал его еще по Латвии...
     В Псковском Кремле располагался центр Православной Миссии.
     Начальником Православной миссии был протоиерей Кирилл Зайц. Помню его с
     детских лет...

Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
    "В Лугу мы приехали в мае 1943г., хорошо помню Лугу летом.
    Сюда брат был назначен благочинным, настоятелем храма св.Ольги и также
    преподавал в школе. В Луге у нас была квартира, которую мы снимали
    неподалеку от Ольгинского храма, на шоссе под горой, в пяти минутах ходьбы
    от храма по направлению к центру города.
    Жили здесь, помню, и о.Михаил Севбо, и о.Михаил Соловьев, — будущий
    архиепископ Мелитон...
    К моменту нашего приезда в Лугу там все по возможности было приведено в
    прежний вид, совершались богослужения.
    Ближайшими священниками, служившими в Луге, с которыми нам доводилось
    часто общаться, были о.Алексий Налимов и служивший с ним протодиакон
    Андрей Журавлев...
    Перед войной Луга считалась местом ссылки, "сто первым километром",
    так здесь к началу войны оказались многие высланные и репрессированные,
    в том числе и названные отцы. О.Андрей служил в Луге диаконом еще с
    дореволюционных времен. В 1930-х гг., после того, как все храмы были
    закрыты, им дали такую работу: оба были ассенизаторами, чистили туалеты
    в домах. Перед войной оставшихся без приходов священников,... брали не
    на всякую работу. Порой их заставляли исполнять именно такую, нарочито
    грязную работу, чтобы унизить их сан...
    На службы в Ольгинскую церковь приходило много людей. В городе была
    особенная атмосфера, отличавшаяся от сельской Псковщины. В Луге
    оставалось немало людей, связанных с Петербургом, те, кто, очевидно,
    каждое лето приезжал сюда на дачу. Выехав в 1941 г. сюда на отдых, многие
    так и остались здесь на все годы блокады. Публика здесь была не простая.
    Многие из горожан, видимо, принадлежали к дореволюционному петербургскому
    обществу. В разговоре они могли перейти с русского языка на немецкий или
    французский, хорошо ими владели и свободно на этих языках изъяснялись.
    Беженцев в городе почти не было, большинство составляли те, кто проживал
    здесь и до войны. Воскресенский и Екатерининский соборы в центре города
    не были переданы Церкви и в годы войны не действовали.
    Когда брат был благочинным, он организовал концерт церковного хора и
    диспут-лекцию "Наука и религия" в церкви великомученицы Екатерины,
    стоявшей непосредственно за собором. До войны в ней был концертный зал,
    а в соборе затруднюсь сказать что располагалось, — он стоял закрытым.
    Во время моего пребывания в Луге у меня была поездка в Гатчину, где мы
    встречались с о.Михаилом Смирновым. Он приходился родственником
    прот.Александру Петрову, служившему в годы войны в Гатчине и расстрелянному
    в 1942г. немцами... После войны он был арестован, находился в лагере...
    После освобождения вернулся в Гатчину, но не служил... От о. Михаила мне
    перешел крест, принадлежавший ему, и Евангелие дореволюционного издания,
    отпечатанное параллельно на четырех языках: славянском, русском, греческом
    и латинском.
    В то время я слышал в канцелярии Миссии также о живших в годы войны
    неподалеку от нас двух замечательных пастырях: иеросхимонахе о.Серафиме
    Вырицком и о.Алексии Кибардине, который после войны служил в Вырице.
    Тогда, в годы войны он служил на приходе Козья Гора. Встречаться с ними
    мне не приходилось.
    Под Лугой действовало несколько храмов, мне довелось посещать некоторые
    из них.
    Были мы в приходе Заозерье, лежавшем по дороге из Луги на Медведь,
    в Смердях (служивший там батюшка умер после войны, находясь под арестом.
    Он скончался, когда его вели по дороге на высылку...
    Помню приход Романщина. Там служил преклонного возраста священник, — ему
    было около 90 лет..."

С осени 1943г. служил в градском приходе г.Порхова. Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
    "Из Луги осенью 1943 г. нас перевели на другой приход, в Порхов.
     Переезжали из Луги в Порхов поездом, оформляли для этого документы.
     Порхов помню мало. Был там, кажется, один действующий храм, в котором
     мы служили.
     О.Виктор Першин служил в Порхове до нас, мы виделись с ним потом во
     Пскове.
     Служение наше в Порхове было недолгим, мы там пробыли очень мало времени.
     Брат вскоре, не знаю по какой причине, уехал оттуда, а я попал оттуда на
     некоторое время во Псков, в Миссию..."

Из воспоминаний архимандрита Кирилла [6]:
     "В Пскове я некоторое время преподавал закон Божий в школе, старом
      здании в центре города; в соседней школе преподавал закон Божий другой
      псаломщик, Игорь Булгак. В лагере, в Воркуте, мы потом встречались с ним.
      Отец его был моим классным руководителем в Двинске...".
В феврале 1944 г. вместе с братом и другими латвийскими миссионерами Леонид Начис был эвакуирован в Ригу

С марта 1944г. служил псаломщиком в Свято-Троицком соборе в Либаве (Лиепае), где священствовал о.Иаков. В декабре 1944 г. Леонид Начис в числе многих жителей Латвии был вывезен из Курляндии в Германию

В Германии был помещен в лагерь в Кенигсберге, находившийся на окраине города. После взятия города в апреле 1945г. Красной армией, для него и других жителей Прибалтики и России, находившихся в Кенигсберге, заключение в немецком лагере сменилось лагерем советским