О.Антоний находился в монастыре до его закрытия в 1920-х годах

Служил в церкви до ее закрытия. Она была уничтожена во второй половине 1920-х годов

По благословению настоятеля церкви Савчинского о.Антоний часто собирал активных священников и прихожан, где решались церковные проблемы и возможность сохранения церковной жизни в условиях гонений на веру. Это делалось в тайне от властей, они не одобряли такие собрания. В начале 1937 года собрание решило ходатайствовать перед горисполкомом об открытии Александро-Невского собора. "Поход" в горисполком возглавил о.Антоний, который уже много раз обращался с такой просьбой, но все напрасно. "Поход" власти расценили как "бунт и попытку убить секретаря горисполкома".
Верующие ничего не добились. Все, кто был причастен к церковным собраниям и "походу", были арестованы

Когда о.Антоний узнал, что многие арестованы, он не испугался и не отступил, а прямо заявил: "Мы свое возьмем, скоро придет наше время". Все обвинения в контрреволюционной деятельности отверг. Свидетельские показания, которые дали на него некоторые из собратьев по малодушию, отвергает, но сам никого не обвинил. В его ответах нет ни обиды, ни осуждения слабостей ближних

"Дело" закончилось 24 декабря 1937г. Вещественных доказательств по делу не имелось. Проживающий в Ялте Герасименко Г.И. дал письменные показания на исповедника. Власти сочли, что этого достаточно. Прочие, давшие показания на о.Антония, вызваны в суд быть не могли, так как уже были расстреляны по приговору от 02.12.37. Передавая "дело" в суд, следователь Жиглов об этом умалчивает